Воспоминания Романовской Н. С.
© Н. С. Романовская[1]
I. 22 июня 1941 года началась война
Когда началась Великая Отечественная война, я была студенткой I курса самолетостроительного факультета (№2) Московского авиационного института (МАИ) имени Серго Орджоникидзе.
Жила я в общежитии, корпуса которого находятся рядом с институтом (Волоколамское шоссе, 18, метро «Сокол»). Шла весенняя сессия, мы сдали уже два экзамена, когда в воскресенье 22 июня вдруг ворвалась в общежитие страшная весть о войне. В 12 часов (за точность не ручаюсь) был созван митинг на территории студенческого городка МАИ.
По радио выступал нарком иностранных дел т. Молотов В. М. Он сообщил, что немцы перешли нашу границу и подвергли бомбежке целый ряд городов Белоруссии и Украины. Мы, студенты разных возрастов (соответственно – и курсов) были потрясены этим известием.
Я вместе с другими девушками была направлена комитетом ВЛКСМ МАИ в распоряжение Ленинградского военкомата. Всю вторую половину 22 июня и ночь на 23 июня я разносила повестки о мобилизации на войну мужчинам-призывникам Ленинградского района. А все последующие дни проходили в большом напряжении. Мы продолжали сдавать экзамены и одновременно рыли на территории студенческого городка, где находились корпуса общежития МАИ, «щели” – укрытия для людей при бомбежке.
II. 3 июля 1941 г. – мы уезжаем рыть противотанковые рвы
На 3 июля 1941 г. по приказу ректора МАИ был назначен отъезд студенток I и II курсов МАИ на земляные работы (какие – мы узнали позже). Утром, когда мы собирали свои скромные пожитки, было объявлено по радио, что будет выступать Сталин. Кажется, это было рано, часов в 8 или 9, когда по радио начал говорить Сталин. Он призвал народ к мужеству, говорил, что нас ждут тяжкие испытания. Враг страшный, хорошо вооруженный, имеющий большой опыт ведения войны на территории Европы. Сталин призывал население оккупированной территории организовывать партизанскую борьбу против немцев. Говорил он твердо, спокойно, уверенно. После его выступления мы собрались у главного корпуса МАИ, выстроились колоннами и отправились на вокзал. На вокзале мы сели в товарные вагоны с полками из досок – и поехали. В поезде были студенты и других институтов, а также старшеклассники. Куда – мы не знали. По дороге я поняла, что мы едем по Московско-Киевской дороге по направлению к г. Брянску.
Около 12 часов ночи поезд остановился. Это была ст. Жуковка. Мы выгрузились и пошли. Шли мы всю ночь, прошли около 20 км. Оказались мы в районе Орловской или Брянской областей. В каком-то районном центре произошло деление колонны на участки.
Бригада студенток МАИ оказались в деревне, куда до этого приехали метростроевцы – рабочие и служащие Московского метро (строители). Вместе с ними мы приступили к рытью противотанковых рвов, опоясывающих подступы к Брянску. Нашей бригаде повезло, потому что метростроевцы четко снабжались продуктами и при этом не забывали и нас. Сыты мы были. А в остальном…
Работали мы, девушки-москвички, с рассвета до темна. Работали так: роем 1 час, отдыхаем 10 минут, при этом валились как кули прямо на землю. Мы рыли лопатами огромные рвы глубиной 3-4 метра, шириной 4 метра. Рыли противотанковые рвы. Я не расставалась со своей лопатой, ходила с ней повсюду и даже спала с ней. Прорыв ров определенной длины, перемещались в другую деревню, пешком или на телегах. И так – весь июль и август мы передвигались по Орловской и Брянской областям. Вместе с нами в этой работе принимали участие жительницы ближайших деревень и сел, заключенные из тюрем (под охраной) из западных областей страны.
Когда мы выезжали из Москвы, стоял жаркий день. Мы, девушки, выехали в сарафанах, захватив с собой только полотенце, зубную щетку, порошок и мыло. За два месяца (июль и август) вся одежда у нас превратились в лохмотья, а обувь порвалась. Поэтому, в минуты отдыха (весьма редко) мы обсуждали одну проблему – когда мы вернемся в Москву, пустит ли нас милиционер в метро в том виде, в каком мы предстанем перед ним: босые, в выцветших и рваных сарафанах и платьях. Это — лирика.
А жизнь – каждый день тяжелый труд. Бывали дни, когда мы не в силах были идти ночевать в деревню и спали прямо на земле около рвов. Ночью небо гудело от эшелонов немецких самолетов, летящих на бомбежку Москвы. А на горизонте – все пылало и грохотало. Шли бои. В одном месте мы подошли близко к шоссе, по которому сплошным потоком шли наши войска. Одни шли разбитые, подавленные – на пополнение и отдых. Другие – свежие, на смену. Как потом мы узнали, немцы буквально шли по нашим следам (рассказали нам метростроевцы, у них были машины, и они уезжали за нами на машинах, а мы уходили пешком или на телегах – когда перемещались по линии рвов).
В конце августа мы получили подарки – метростроевцы привезли нам брюки и куртки и обувь из какого-то ремесленного училища, туфли – все было для мальчишек, а досталось девушкам. И четко девушкам – ситцевые косынки в горошек.
30 или 31 августа нас привезли в г. Брянск и отправили в Москву. (Кажется, немцы взяли г. Брянск 1 сентября 1941 г. [2]).
III. Октябрь 1941 — МАИ эвакуируется в г. Алма-Ату
После возвращения в Москву нам дали некоторое время на отдых. Я жила в это время в преподавательском корпусе. В это время я первый раз стала донором – сдала кровь для раненых. Затем начались занятия. И вдруг – немцы подошли к Москве. Началась эвакуация учреждений, заводов и вузов из Москвы.
17 октября наш институт выехал в Казахстан, в г. Алма-Ату.
Я не поехала с институтом, а эвакуировалась вместе с семьями железнодорожников, которые оказались в Москве, выехав перед этим их Калуги. Вместе с ними в «телячьих” вагонах я поехала в направлении г. Чкалов (моя семья была размещена на ст. Колтубанка)[3].
В январе 1942 г. я приехала в Алма-Ату. Шла зимняя сессия. Студенты МАИ жили в сложных условиях. Общежития размещались в Уйгурском театре (в фойе), в частных домах, в загородных дачах. Зима в Алма-Ате почти такая же, как в Москве (помню до – 20). Студенты были голодные, плохо одетые. Занимались в помещении Пединститута, готовились в читальных залах городских библиотек (единственное место, где было тепло) В студенческой столовой на обед была затируха (мука, заваренная водой). Хлеб по карточкам, 400 г в день. На рынке – бешеные цены[4].
IV. Лето 1942 г. – студенты МАИ убирают хлеб в Казахстане
Казахстан – основная житница в годы войны. А народу – маловато. Мужчины – в основном в армии. В деревне – женщины и старики. После весенней сессии летом 1942 г. cтуденты МАИ поехали убирать урожай в колхоз, расположенный в пограничном с Китаем районе. Ехали мы долго, сначала на поезде, потом плыли на баржах по р. Или, затем пешком добирались до колхоза.
Наша бригада состояла из двадцати девушек и двух парней, один из которых был бригадиром, бывший фронтовик[5]. Жили мы в хибаре, стоящей где-то в поле, далеко от деревни. Выделили повара, дежурных. И опять работа – с утра до вечера. А работать было тяжело. Стоит жара. Это, во-первых. А во-вторых – надо жать. А мы все – городские, серп в руках никогда не держали. В конце концов, научились. Жали серпом и специнструментом казашек – уменьшенный вариант русской косы. Питались скудно. На масло и муку меняли у казашек последнюю свою одежонку.
В Алма-Ату было эвакуировано несколько заводов. Хорошо помню цех одного такого завода, где пресса и другие станки были установлены прямо под открытым небом, а ведь зимой в Алма-Ате было холодно. В этом цехе мы проходили практику зимой. А с 1 июля по 1 августа 1943 г. я работала ученицей токаря на другом заводе, также эвакуированном в Алма-Ату.
Осенью вернулись в Алма-Ату. Занятия начались в середине октября.
Я во второй раз сдала кровь – для раненых бойцов, мне дали хлебную карточку на 800 г. Месяц я была сыта.
Проучились зиму, сдали экзамены.
Шел уже 1943 год.
В конце лета 1943 г. мы вернулись в Москву[6]. Ехали в пассажирских вагонах, по дороге покупали яблоки и дыни.
V . Осень 1943 г. – МАИ вернулся в Москву
В конце августа 1943 г. МАИ вернулся в Москву. Приехали мы, алма-атинцы, кажется в августе 1943 г., а в корпусах института, оказывается, шли занятия московского филиала МАИ. Все общежитие занято – живут преподаватели и новые студенты. А нам – алма-атинцам – жить негде.
Принято решение – строить новый учебный корпус, в котором временно будут жить студенты (№5).
Итак, теперь я стала строителем.
Мы выстроили пятиэтажное здание[7], в котором и поселились. Жила я в актовом зале, где на деревянных топчанах спали шестьдесят девушек. Помещение, конечно, не отапливалось. Зима, на улице мороз, в зале холодно и сыро. Утром надо вставать, вылезать из одеяла не хочется: белье влажное и холодное, в воздухе нестерпимая тяжесть от всех запахов, потому что варили себе еду на электроплитках тут же, около топчанов. Так мы пережили зиму 1943-1944 и лето 1944 года. Затем я жила в старом студенческом общежитии (корпус №4).
Наша армия гнала немцев. В Москве – салют за салютом в честь воинов, освобождавших наши города один за другим.
VI. 9 мая 1945 г. – День Победы. Война окончилась.
Наступил май 1945 г., а с ним – и конец войны. Когда была объявлена победа, ликованию не было границ. Вечером 9 мая 1945 г. я вместе с другими студентами была на Красной площади. Зрелище было потрясающее. Салют, салют в честь Победы!
Огромные массы народа, пучки прожекторов освещали небо и транспаранты в воздухе (не помню, кажется, они были прикреплены к аэростатам). Люди пели и танцевали. Радости не было конца. Война окончилась.
Хотя прошло еще немало времени, когда по-настоящему прекратились военные действия. Ведь впереди еще были бои с японцами на Дальнем Востоке (в Манчжурии).
Добавление.
Бригадир – Женя Д(?)
Секретарь комитета ВЛКСМ Аркадий Киселевич.
В Алма-Ате были: Кучинский Вячеслав Владимирович, Лившиц Илья, Костин Сергей (кафедра МАИ).
Группа В: Гущина, Ляпина, Кебадзе Елена Станиславовна, Домович, Борзяк (Богуславская), Калабухова Евгения Петровна, Митькин, Гамынин Николай, Колотков Николай Иванович, Трембач Раиса.
28 /IV-75 г. с добавлениями 1993 г., сноски и общая редакция – С. В. Глотова.
Cтиль и редакция автора сохранены.
[1] Нина Сергеевна Романовская (ур. Гущина). Родилась в 1923 году в г. Брянске. Закончила Среднюю школу №9 им. Циолковского (с серебряной медалью) в г. Калуге. С 1940 по 1946 год обучалась в МАИ (факультет №3, специальность – инженер-механик по вооружению самолетов). Работала в НИИ-2 (НИАС) в Москве, потом с семьей (супруг – Романовский Александр Евгеньевич – выпускник МАИ 1946 г.) переехала в г. Климовск Подольского района Московской обл., где около тридцати лет трудилась в ЦНИИТочмаш. Ветеран войны и труда. Награждена медалями: «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.» (1945 г., вручена в 1993 г.), «В память 800-летия Москвы» (1948 г.), «Ветеран труда» (1978 г.), «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.» (1995 г.), (1995 г.), «В память 850-летия Москвы» (1998 г.), «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.» (2005 г.), «65 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.» (2010).
[2] Здесь ошибка, Брянск был взят 1 октября.
[3] В автобиографии более подробно: «10-11 октября в Москву приехал папа (Гущин С. Г. нач. отдела Московско-Калужской дороги – С. Г. )» из Калуги (прорвался последний поезд, немцы уже подошли к Малоярославцу). А до этого в Москву приехал эшелон из Калуги-Брянска с семьями железнодорожников. Он посадил меня в вагон этого эшелона, который шел в Оренбургскую обл., где были мама с сестрой и братом. Выехали мы числа 16 октября. На окружной железной дороге, где стоял состав, немецкий самолет сбросил небольшую бомбу. Она упала перед нашим вагоном, но никто не пострадал. Мы выехали из Москвы в те дни, когда там была страшная паника (16-18 октября). Я слышала, как по радио выступал Щербаков. Эшелон состоял из товарных вагонов с полками (теплушки). Мы доехали до ст. Бузулук, а затем пришлось ехать оду остановку обратно, так как мама с детьми жила на ст. Колтубанка, которую я проехала, так как точно никто не знал, где мама. На ст. Колтубанка я пробыла до января 1942 года, затем мама купила билет, посадила в поезд и отправила в Алма-Ату, куда я добралась просто чудом!»
[4] Там же: «мама все это время посылала мне деньги на учебу, так как в то время надо было платить за учебу. В Алма-Ате я один семестр получила повышенную стипендию, так как экзамены сдала на «5».
[5] Прим. автора : бригадир Степан…За отличную работу получила премию – 10 кг муки.
[6] Прим автора: 19/VII-43 – письмо из А. 21/VII-43 – отходит 2-й эшелон, чисто студенческий. 1-2 /IX-43 г. 3-й и последний – все преподавателя и руководство Института.
[7] Прим. Автора ниже текста – с 1 сентября по 1 ноября 1943 г. строила учебный корпус №5 или 6.
