Воспоминания Сухарева А. Д.

Воспоминания маевца — добровольца горных войск и авиации.

До войны в 1939 году окончил среднюю школу № 537 с «золотым» аттестатом и школу активистов-радиолюбителей 2-ой ступени.

В Московский авиационный институт (МАИ) поступил в 1939 году. Во время учебы на 1-ом курсе был свидетелем:

• защиты дипломных проектов по оборонной тематике (лишь в отдельных случаях по «гражданской» тематике);

• призыва в Красную Армию студентов младших курсов 1921 и более ранних годов рождения на основании постановления Правительства СССР с направлением их, в основном, в военные училища по подготовке младших командиров.

Как впоследствии узнал из архивных данных МАИ, по приказам отчислено с направлением в военкоматы 363 студента - с 18 декабря 1939 года.

В 1942 году, во время учебы в Алма-Ате (по месту эвакуации МАИ), узнал, что в Красную Армию были призваны 308 студентов младших курсов, с направлением их, как правило, в Академию Красной Армии[1].

Весной 1942 года видел справки, выдаваемые дирекцией МАИ и обмененные в 1944 году на дипломы с записью о выдаче дипломов окончившим МАИ в 1941 году, но не выполнившим дипломные проекты, с записью «... (место для записи фамилии, имени, отчества студента) на основании распоряжения СНК СССР от 31 ноября 1941 года № 10040 присвоена квалификация...»

О начале войны узнал в воскресенье 22 июня 1941 года дома, по радио. Вскоре производственная практика на заводе «Манометр» была прервана, и студенты были направлены на мотостроительный завод № 24, где их всех оформили токарями-револьверщиками с 12-часовым рабочим днем. В первых числах октября 1941 года студентов по их заявлениям уволили в связи с предстоящей эвакуацией МАИ в город Алма-Ата.

Ещё во время оформления на работу на завод, 3 июля 1941 года участвовал в митинге в МАИ, после которого преподаватели, сотрудники и студенты (позже узнал, что их было 350 человек) вступили в 18-ю дивизию народного ополчения Ленинградского района, преобразованную впоследствии в 11-ю Гвардейскую орденов Ленина, Суворова, Красного Знамени стрелковую городскую дивизию, знамя которой неоднократно выносилось на ритуальную площадь МАИ в праздники Победы.

В начале октября участвовал в подготовке к эвакуации в Алма-Ату радиолаборатории и имущества радиокружка, которым руководил преподаватель Сайбель Анатолий Георгиевич, где старостой был автор воспоминаний (кружок готовил модель самолёта, управляемую по радио). 15 октября по радио передавали вечернее сообщение Сов информбюро об ухудшении положения на Западном фронте и прорыве нашей обороны на одном из участков фронта. Возможно, в результате распространившихся вражеских слухов 16 октября в Москве началась паника, осложнявшаяся закрытием метро.

В МАИ пришлось ехать на крышах троллейбусов, а перед проходной института - толпа студентов, институт был закрыт, какие-то сотрудники раздавали отпечатанные (с многоточием вместо фамилий) справки о том, что предъявитель вместе с двадцатью студентами следует по месту эвакуации в город Алма-Ата По этим справкам в одном из населенных пунктов давали хлеб. Никаких данных о транспорте, времени отъезда и других сведений студенты не получали.

Встретившиеся перед проходной в институт автор воспоминаний и приятели по альпинизму и горнолыжному спорту - Анатолий Калашников, Владимир Цыганков и Валентина Маликова, 17 октября вместе со студентами Георгием Куцем и Сергеем Даревским «втиснулись» вшестером в двухместное служебное купе вагона, в котором эвакуировались сотрудники ТАСС. Позже выяснилось, что в вагоне едут другие студенты МАИ, и впоследствии весь вагон стал «маевским». В пути уговорами, заменой меловых записей на вагоне при переформировании составов, был обеспечен переезд через Рязань, Кинель, Бузулук, Чкалов, Ахтубинск, Илецк, Арысь, Туркестан до прибытия в Алма-Ату 6 ноября 1941 года.

7 ноября участвовал в колонне маевцев на городской демонстрации, а 15 ноября начались учебные занятия на всех курсах. Количество студентов постоянно возрастало не только за счет опаздывающих в дороге маевцев, но и студентов других вузов, попадавших в Алма-Ату и обращавшихся с просьбой о приеме на старшие курсы МАИ.

Жившие вначале в вагонах, студенты постепенно расселялись в различных зданиях, передаваемых институту. Всего МАИ разместился в шестнадцати зданиях. Только в феврале 1942 года студентам выдали подъемные за переезд в размере 192 рублей.

На еду студенты зарабатывали по-разному. В частности, мы вместе с приятелями Калашниковым и Цыганковым работали в складах городского хранилища военных запасов - по 8 часов в сутки, получая 15 рублей за день. На общественных началах мы все работали инструкторами альпинизма городской школы младших инструкторов альпинизма.

Уже в Алма-Ате узнали о том, что не уехавшие из столицы студенты вместе с сотрудниками МАИ (всего до 500 человек), в июле-октябре 1941 года работали на строительстве оборонительных сооружений в Москве, Подмосковье, под Брянском. Смоленском, Можайском, Орлом, участвовали в дежурствах во время немецких авианалетов. В результате 736 маевцев, в том числе 75 студентов, были награждены медалями «За оборону Москвы».

В Алма-Ате производственные мастерские МАИ выпускали до 11000 артиллерийских снарядов в месяц, готовили сварные корпуса зажигательных бомб, стабилизаторы мин, сельскохозяйственный инвентарь для подшефного совхоза. В институте была оказана помощь сержанту Калашникову в изготовлении первых пистолетов-пулеметов для авиаторов и танкистов. Школа Осоавиахима при МАИ и военная кафедра института готовили из числа студентов сотни снайперов, пулеметчиков, минометчиков и истребителей танков.

В 1942 году после завершения производственных практик узнали о продвижении немецких войск к Кавказу и начали хлопотать о добровольном вступлении в Красную Армию. Длительные хлопоты завершились направлением Всесоюзным комитетом по делам физкультуры и спорта в московский пункт войск НКВД оформлявших альпинистов для службы на Кавказе. Этим было положено начало службы в РККА, о прохождении которой служит выписка из военного билета:

XI.42 - ХII.42 - рядовой 1 полка НКВД.

XII.42 - II.43 - инструктор альпинизма 2-го Отдельного горно-стрелкового отряда (2-ой ОГСО).

II.43 - II.43 - командир разведывательной роты 40-ой Отдельной мотострелковой бригады (ОМСБ).

II.43 - IV.43 - помощник начальника штаба Отдельного батальона автоматчиков 40-ой ОМСБ.

IV.43 - IX.43 - старший техник по радио 718-го истребительного авиаполка.

IX.43 - I.46 - старший техник по радио 1000-го штурмового авиаполка.

Эти выписки из военного билета приводят к воспоминаниям о службе в армии, чему помогали записи в авторском дневнике (к сожалению, не всегда регулярные и не за все военное время).

Четыре дня мы втроем - автор воспоминаний, Калашников и Цыганков - служили в 1-ом полку НКВД, откуда были откомандированы в РККА, с направлением в город Тбилиси. Из-за захвата немцами участка прямой дороги пришлось ехать поездом до Арыси, потом до Ташкента и Красноводска, далее пароходом в Батуми, куда прибыли 18 декабря; 19 декабря прибыли в Тбилиси и были размещены в комнате на трибуне стадиона Динамо.

В Тбилиси получили направления в горно-стрелковые отряды, путь в которые лежал из Сухуми, где мы и встретили 1943 год. Как в Тбилиси, так и в Сухуми удивлялись молодым штатским, спокойно шедшим с винными бочонками, как будто войны нет.

В Сухуми троица друзей рассталась: Калашникова направили в ОГСО в районе Военно-Сухумской дороги, Цыганкова - в ОГСО в Сванетии, а меня - во 2-ой ОГСО в районе селения Псху, за перевалом через вспомогательный хребет Доу.

Немцы в то время закрепились на ряде перевалов Главного Кавказского хребта, в частности, на Эльбрусе устроили площадку легкомоторных самолетов. Но, в связи с победами наших войск под Сталинградом и из опасения окружения, немецкие войска с боями начали отходить с перевалов Кавказа, а 2-ой ОГСО получил указание на выход в Сухуми для дальнейшего направления в район Кубани. Перевал Доу, сравнительно легко преодоленный нами в первых числах января, в результате снегопадов был признан закрытым. Но наличие трех инструкторов альпинизма побудило командира отряда взять перевал. Бойцы всех трех рот были хотя и крепкими ребятами, но отнюдь не альпинистами. Поэтому инструкторам пришлось, заменяя друг друга, прокладывать тропу для остальных. С большим трудом 12-го января 1943 года перевал был преодолен. Остальной путь по горным тропам был легче и, после ночевки в снегах отряд прибыл в Сухуми.

После отдыха ОГСО отправился пешком по побережью Черного моря, а от Гагр поездом до Лазаревки, куда прибыл 21 января. 25 января дошли до перевала на Моздок, в то время еще занятый немцами. 27 января перевал был преодолен, и тогда узнали, что 2-й ОГСО преобразован в Отдельный батальон автоматчиков 40-ой ОМСБ (Отдельная мотострелковая бригада). 40-ая ОМСБ во время отступления утратила всю технику, слово «мото» в названии бригады было оставлено в предвидении дальнейшего ее укомплектования.

В течение двух недель я исполнял обязанности командира взвода разведывательной роты, в том числе участвовал во взятии «языка». Затем по просьбе командования батальона был назначен помощником начальника штаба Отдельного батальона автоматчиков. В составе батальона участвовал в освобождении станиц Старо-Корсуньская, Васюринская, Пашковская, города Краснодара и станиц Марьянская и Троицкая. Во время боев часто звучал вопрос «Где же наша авиация?» - немцы безнаказанно бомбили наши войска в начале войны. Как узнали впоследствии, шла эвакуация и налаживание работы авиазаводов на Востоке страны, и господство в воздухе перешло к нам позднее.

В апреле 1943 года, после тяжелой контузии и лечения в медсанчасти бригады, был откомандирован в Краснодар, в штаб фронта: к тому времени стал известен приказ И. В. Сталина о передаче в авиачасти служащих летно-технического состава, временно оказавшихся в неавиационных подразделениях из-за ранений, выписки из госпиталей. Из Краснодара я был переведен в Майкоп, в 718-ый авиаполк, где был назначен старшим техником авиаполка по радио. Этот авиаполк, обеспеченный старыми самолетами И-15 и И-15бис, вскоре был переведен в Ставрополь для переучивания на современные истребители в 6-ом Отдельном учебно-тренировочном авиаполку, а затем, для продолжения обучения, в город Сейм Горьковской области.

В Сейме состав 718-го авиаполка использовался, в основном, на работах грузчиками, на расчистке аэродрома, изучал уставы и занимался строевой подготовкой.

В начале сентября 1943 года 718-ый авиаполк был переименован в 1000-ый штурмовой авиаполк и отправлен в Тростянку (под Кинелью) для завершения обучения и подготовки к работе на штурмовиках Ил-2. Как мне стало известно впоследствии, изменение номера авиаполка было проведено в связи с тем, что из-за путаницы дел оказалось два истребительных авиаполка одного номера.

Аэродром в Тростянке (полевого типа, с травяным покрытием был забит новыми штурмовиками Ил-2, которые требовали смытия зимней окраски, приведения в порядок залежавшейся техники, проверки готовности и отправки на фронт, чем и занимался 1000 ШАП и в Тростянке и, впоследствии, в Метровщине Пензенской области, в Воронеже, Орле.

В Воронеже, точнее в Придаче - пригороде Воронежа, на другой стороне реки Ворона - авиаполк помогал готовить для сдачи военпредам самолеты Ил-4, изготовленные на Дальним Востоке и привозимые на железнодорожных платформах в Придачу, на Воронежский авиазавод. В основном, завод нуждался в помощи по подготовке радиоаппаратуры и спецоборудования самолетов, что и обеспечивалось мной с участием механиков по радио.

В январе 1946 года я был комиссован военно-врачебной комиссией и признан негодным к военной службе в мирное время, что привело впоследствии к признанию меня инвалидом Отечественной войны 2-ой группы. В январе же я был демобилизован.

Позже был восстановлен в МАИ, 20 апреля 1949 года защитил дипломный проект, стал радиоинженером. В дальнейшем работал начальником радиолаборатории, ассистентом, старших преподавателем, доцентом, начальником учебного отдела, проректором МАИ по вечернему обучению, заместителем начальника Главка вузов Минвуза СССР. После ухода на персональную пенсию вернулся в МАИ, где работаю на полставки доцентом.

Награжден 3-мя орденами и 16-ю медалями, в том числе:

• орденом Отечественной войны 1 -ой степени,

• орденом «Знак почета»,

•орденом «Знак почета»,

• медалью «За боевые заслуги»,

• медалью «За боевые заслуги»,

• медалью «За доблестный труд»,

• медаль «Ветеран труда»,

• и еще 12-ю медалями - памятными и юбилейными.

Награжден также Почетным знаком Всесоюзного Совета ветеранов войны, труда, вооруженных сил и правоохранительных органов, нагрудным знаком «Почетный работник профессионального высшего образования России»; знаком «Почетный радист»; медалями С. П. Королева, Ю. А. Гагарина, М. К. Янгеля, В. П. Макеева и В. П. Глушко.

В настоящее время работаю в МАИ и являюсь членом комиссии по работе ветеранских организаций вузов Московского совета ветеранов войны, труда, вооруженных сил и правоохранительных органов и заместителем председателя Совета ветеранов МАИ.

Публикации: сборник «Строки, отлитые сердцем», изд-во Российского университета дружбы народов, Москва, 2002 г. , статья «Горжусь родным институтом», страницы 515-517.

Хочется подчеркнуть, что вклад МАИ в Победу заключался и в том, что за годы войны в Алма-Ате и в Москве МАИ выпустил 2262 инженера, издал 22 новых учебников и учебных пособий, одобренных Минвузом, выполнил 175 важнейших научных работ. Из числа выпускников, обучавшихся в МАИ в годы войны, 10 - стали академиками и членами-корреспондентами Академии наук СССР, около 50 - профессорами, 10 - заслуженными деятелями науки и техники, 12 - лауреатами Ленинской и 22 - лауреатами Государственных премий.

За большие заслуги в деле подготовки кадров в период Великой Отечественной войны МАИ указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 сентября 1945 года был награжден орденом Ленина.

Записал со слов Александра Дмитриевича студент военного факультета Микрюков Владимир, ноябрь 2002 год.

Текст адаптирован для сайта Фаилем и Халилем Ханбековыми (4-й факультет) по изданию "ФРЭЛА МАИ. Наши ветераны", 2006 г.