Безопасность в небе из рук не выпускать!

Заслуженный лётчик об отечественной авиации

«Дагестан — самая большая республика Северного Кавказа, и, если поправить дела в этом регионе, стабильной будет ситуация на всём Северном Кавказе. А пока то, что сейчас происходит там, я бы назвал гражданской войной», — считает Герой России, заслуженный лётчик-испытатель Магомед Толбоев.

Магомед Толбоев: — Тому несколько причин. И главная — отсутствие возможности получить нормальное образование. Без него невозможно устроиться на работу. И куда молодому человеку идти? К тем, кто обещает райскую жизнь хотя бы после смерти?

Почему народ не ценит знания?

«AиФ»: — А как же вы росли? В высокогорном селе не было университетов...

М. Т.: — В Советском Союзе и образование, и воспитание — всё было системное. И везде, с некоторой поправкой на регионы, подход был общий. Да, за эту одинаковость и уравниловку СССР можно было критиковать, но зато у каждого был шанс. То, что сейчас умные люди называют «социальным лифтом». Я родился в семье тракториста и колхозницы, нас было 9 детей. Я стал лётчиком, мой брат Тайгиб тоже, мы оба — Герои России, все дети получили образование. Я с детства хотел в небо, и у меня были для этого все возможности. Никто никогда не заглядывал в мой паспорт, а проверяли только способности. А возможно ли это сейчас? Наверное, вряд ли. Потому что международный терроризм именно у нас в Дагестане, приграничном регионе, ищет последователей. Но я не снимаю ответственности и с самого народа. В моём родном селе ныне живёт почти 7 тысяч человек. Среди них 26 докторов наук, академиков, кандидатов наук и офицеров я даже не считал — много. В соседнем населённом пункте с населением в 40 тысяч человек поступают в вузы 3-5 человек в год. А остальные? Занимаются в лучшем случае куплей-продажей. Настолько не ценятся знания в самом обществе, среди народа.

«AиФ»: — А зачем им учиться, если негде применить знания?

М. Т.: — Образование и работа — это как сообщающиеся сосуды. Как из России бегут учёные во все концы мира, так и умные люди — из Дагестана. Вот возьмём Каспийск. Ещё совсем недавно этот город был русским. Оттуда ещё до взрыва многоэтажки, где жили пограничники с семьями (1996 г., 67 погибших. — Ред.), уехало 28 тысяч русских семей. Там просто закрылись заводы — и всё. Теперь уезжают дагестанцы, те, у кого на месте нет связей, а есть только мозги. Лёгких путей восстановления нормальной жизни в Дагестане нет. Но, я уверен, как только самые образованные и талантливые будут востребованы на месте, мир вернётся.

«AиФ»: — Можно ли в качестве примера стабильности привести сегодняшнюю Чечню?

М. Т.: — Я как секретарь Совета безопасности Дагестана (1996-1998 гг. — Ред.), участвовал в подготовке документов о прекращении первой чеченской войны, разрабатывал концепцию «возвращения» региона в Россию. Главное, думал я, привязать республику экономически, чтобы людям было выгодно жить в России. Так, в конце концов, и получилось, хотя для этого пришлось пережить вторую войну и вторжение в Дагестан. Сейчас, с одной стороны, ситуация в Чечне стабильная, но с другой — она держится на авторитете одного человека — Рамзана Кадырова. В самолёте главный — капитан, от него зависит многое, но не всё. Так и в политике.

Как грабят пассажиров

«AиФ»: — Что происходит в авиации? Слишком часто в последнее время случаются авиакатастрофы, в которых гибнут люди.

М. Т.: — «Страшную» погоду в небе делают маленькие компании, у которых по 2-3 самолёта. Они получили их в наследие после развала СССР и эксплуатируют до окончания срока, не вкладывая ничего. Что делают мелкие компании, у которых от силы три самолёта? Нагружают их до предела. Ил-76 — самый безопасный лайнер, который может выдержать 40 тонн, а его, словно ишака, нагружают до 60. Таких безответственных авиакомпаний вообще не должно существовать! Это воровские шайки, которые выкачивают из нас деньги, а иногда ещё и убивают. Вы когда-нибудь летали на Ту-154?

«AиФ»:- Конечно!

М. Т.: — Помните, сколько там было аварийных выходов?

«AиФ»:- По-моему, четыре.

М. Т.: — А должно быть 10! 6 из них заставлены креслами. Получается примерно 20 новых мест. Средняя цена билета в России в один конец на расстояние в 2,5 тысячи километров — 10 тысяч рублей. Вот и считайте: за полёт в оба конца образуется 400 тысяч рублей. Это деньги, изъятые из вашего кармана, и это угрожает вашей же безопасности. Нещадно эксплуатируют не только лайнеры, но и экипажи. Помните историю героев, посадивших самолёт в тайге (экипаж при отключённом электрооборудовании чудом посадил самолёт в Коми на лесную взлётно-посадочную полосу. — См. «АиФ» № 37)? Сейчас нормой стало, что в подобных экипажах один лётчик в одну сторону летит ведущим, а в другую — вторым пилотом. То есть пилоты за штурвалом находятся в несколько раз дольше, чем положено. И если они вдруг об этом скажут вслух, их тут же уволят. И никому до этого нет дела. Авиакомпании никто не контролирует. Росавиация — формально существующая организация, иначе она давно бы запретила эти безобразия или хотя бы инициировала соответствующие законы. Тогда бы мы справились хотя бы с толпами пассажиров, особенно в период отпусков, которые сутками ждут, пока починят их самолёт, принадлежащий мелкой авиакомпании.

Другой способ заработать на нас — коррупционные схемы. Возьмём топливно-заправочные комплексы в аэропортах. К примеру, аэропорт на юге России покупает топливо в Сибири и везёт его за тысячи километров. Но это же дорого! Почему не покупать авиакеросин в Новороссийске? Но в Сибири сидит «друг», который откат обещал за то, что купят у него, а не в другом месте. Но всё это цветочки по сравнению с тем, что нас ждёт лет через 5-7, когда лётчики, получившие образование в советские времена, отлетают своё. Придут те, кто в училищах самолёт видел только в учебниках. И как они будут летать? Ещё раз вернусь к тому случаю в Коми — лётчики не смогли бы спасти людей, если бы не тот человек, который не дал угробить взлётно-посадочную полосу. Это настоящий офицер и патриот. Таких полос в России было более 1000. Остались ли они сегодня где-то ещё — большой вопрос.

«AиФ»: — Неужели всё так безнадёжно? Мы окончательно отстали от мировой авиационной промышленности?

М. Т.: — Я получил звание Героя России за испытания МиГ-29, МиГ-31, Су-27, ряда других самолётов и космического корабля многоразового использования «Буран». Сейчас остался один такой корабль в Германии. Фактически отрасль пилотируемых космических аппаратов мы уже потеряли. Сегодня все говорят о Суперджете (разработан компанией «Гражданские самолёты Сухого» и должен заменить Ту-134 и Ту-154. — Ред.). Да, это, возможно, наш шанс снова войти в мировую авиационную элиту, но мы должны понимать, что это не чисто российский продукт. Это результат кооперации. Двигатель там, например, французский. Совместный проект — не значит плохой. Важно, чтобы более 80% нашей оборонной отрасли опиралось на собственную промышленность. Иначе безопасность страны может оказаться в чужих руках. Я патриотизм впитал ещё от ветеранов Великой Отечественной. Они для нас были святые. А мне сегодня некому передать свои знания и своё чувство Родины, чувство победителя. А без этого в небо нельзя.

Досье

Магомед Омарович Толбоев, Герой России, родился в 1951 г. в с. Согратль, Дагестан. Окончил Ейское высшее военно-авиационное училище, Московский авиационный институт, Центр подготовки космонавтов и аспирантуру РУДН. Космонавт-испытатель. Почётный президент Международного авиакосмического салона «MAKС», доктор наук. Женат, трое детей.

Источник